Не хочется выныривать…

Вскоре после начала поймал себя на том, что сижу, неприлично раскрыв рот - но тут же увидел, что Игорь Костолевский напротив тоже рот открыл, и значит, такова нормальная реакция на спектакль: изумление с примесью эйфории...

Неведомый мне ранее петербургский театр «Сказка» выдвигается на «Золотую маску» в «кукольных» номинациях, и как ни странно, куклы в спектакле тоже присутствуют - причем не только как персонажи, но и как аксессуар (по прямому назначению): с ними играет уже более чем взрослая (беременная вообще-то) героиня, а ее отец-мельник изображает ворона с помощью клювастой «перчатки» в начале, к финалу же сам превращается в «ростовую куклу» (поролоновые «птичьи» лапы на него надеты сразу) - художник-кукольник Алексей Шульгач; однако с тем же успехом «Русалку» можно числить и по линии «дельарте» (кстати, в этом плане она ближе к «дель арте», чем то, что под «дель арте» понимают Олег Долин или Роман Габриа), и по «иммерсивному театру», и по «спектаклю сайт-специфик», и по музыкально-драматическому, кабаретному жанру, хотя ни к одному из определений полностью формат «Русалки» не сводится.

Однако самое неожиданное для меня в ней - осмысленная, вдумчивая, но ничуть не занудная, и остроумная, игровая работа в фольклором - от стилизации под наиболее архаичные его формы до форм актуальных, «живущих» в сегодняшнем культурном обиходе, разумея под таковыми характерные на русскоязычных пост-советских территориях обычаи свадебные, поминальные и проч.

Действие разыгрывается в пространстве вокруг стола и непосредственно на нем - стол служит и подиумом, и танцполом, и (под скатертью) рекой (опять же, образ мифопоэтический, река жизни, она же и река времени, уносящая в небытие...), и функцию собственно мебели для застолья (тоже по прямому назначению) выполняет; публика же размещается за столом по обе его стороны - интерактива, к счастью, минимум, но ощущение присутствие внутри событий абсолютное! По одну сторону этого стола - кафе «Русалка» с мерцающим, как водится, слогом неоновой вывески, и «живым» джаз-бендом «Серебряная свадьба», играющим буквально «на свадьбах и похоронах» (а заодно, уточняют потом, и на детских праздниках...), здесь аккомпанирующим рок-н-ролльным шансонеткам (из собственного же их репертуара, как я понял – автор Светлана Бень, аранжировки Алексея Чуканова), нарочито корявым, ироничным, но точно и лихо вписанным в драматургию спектакля; на другом торце столешницы возникает «игрушечная» мельница, а позади - настенный ковер (узнаваемый, у многих раньше такие на стенах висели, у кого-то, наверное, и по сей день...), обозначающий «княжеский» терем (художник-постановщик Мария Клочьева). Князь тут - если он всё же «князь» - какой-нибудь горный, кавказский; а то и вовсе «цыганский барон»; доверившаяся ему девица, не успев доиграть в куклы, ушла «под воду» (и «плавает» внутри стола трупом с беременным животом, покрытым рыбьей серебристой чешуей, под прозрачной пластиковой поверхностью, изначально покрытой скатертью как продолжением подвенечной фаты...); все персонажи -до «тамады» и «кумы» - в масках, очень смешных, оригинальных, подчеркнуто «ручной работы», из простейших материалов типа бисера и тюля, с этнографическим, но утрированным до пародийности колоритом; лишь подходя к безумию или смерти, герои от масок избавляются и обретают настоящие, человеческие лица.

Застолье не обходится без рюмок, криков «горько!» (наливают белое, хотя уместнее пришлась бы «беленькая»... так или иначе вторую рюмку на поклонах и аплодисментах, когда актриса обходила каждого зрителя, я демонстративно выпил «не чокаясь!»), нелепых стихов, которые парадоксально не контрастируют с оригинальными строками из незавершённой романтической драмы А.С. Пушкина, равно как и «гиньольные» куплеты из репертуара ансамбля кафе «Русалка» про «жизнерадостные трусики» и т.п. Лавки за столом без спинок, порой над головами орудуют кукловоды, расправляя вороновы крылья, но в кои-то веки я это за «неудобство» не счёл - всё к месту. всё оправдывается и задачами спектакля, и, в конечном счете, художественным результатом: погружение - с плясками на столе буквально! (хореограф Екатерина Селиванова) - в русский трэш, русское безумие и русское небытие «Сказка» дают полное, с головой, не вынырнуть; правда, выныривать и не хочется.